Министерство образования утвердило новое содержание школьного курса. Теперь остается только переписать учебники

О целях создания школьного стандарта высказываются самые разные мнения. Например, говорят, что единые правила для всей системы общего образования страны снимают проблемы учеников при переходе из одной школы в другую. Или что стандарт определяет, чему школа должна учить бесплатно. На самом деле для решения этих и многих других задач достаточно учебных планов и примерных программ. Суть федерального компонента стандарта (есть также национально-региональный компонент, свой в каждом субъекте Федерации, и школьный, для каждой из школ, но удельный вес этих частей невелик) в другом. В начале 90-х годов стандарт для школ новой России задумывался как продукт общественного договора. Создатели закона «Об образовании», стремясь демократизировать школу, решили, что стандарт нуждается не только в одобрении чиновников. Поэтому в первой редакции закона говорилось, что разработка столь важного документа поручается специалистам, но окончательное решение о том, чему учить детей, принимает все российское общество. Правда, не на референдуме, а через своих избранников, заседающих в Госдуме.

Абсурдность этой нормы – можно себе представить, как депутаты на пленарном заседании обсуждают, должны ли дети изучать закон Ома и предельные углеводороды, – стала очевидна очень скоро, но вычеркнули ее из закона лишь в 2001-м (тогда никто не знал, что в 2004 году Дума примет все, что одобрил Кремль, без всякого обсуждения). Право утверждать стандарт передали Министерству образования и Российской академии образования. Впрочем, совсем уничтожить принцип общественного договора не рискнули. В проект закона «О государственном стандарте общего образования», разработанного в третьей Думе фракцией «Яблоко» (этот закон рамочный, то есть определяет общие принципы стандарта, сроки обучения, допустимую нагрузку и проч.), внесли пункт о том, что утверждению документа должно предшествовать «широкое общественное обсуждение».

Как рассказал в интервью «Журналу» министр образования Владимир Филиппов, нынешний стандарт обязан своим появлением Всероссийскому совещанию работников образования (январь 2000 года). Совещание в лучших традициях советских времен дало министру наказ заняться стандартом. И научные коллективы, состоящие в основном из методистов РАО, выдали одну за другой несколько версий документа, каждую из которых министерство возвращало на доработку. Процесс не смог ускорить даже президент, назвавший в послании Федеральному собранию образца 2000 года завершение работы над стандартом «задачей года». Пик дискуссий пришелся на осень 2002-го, когда министерство, следуя букве закона «О государственном стандарте общего образования» (закон, правда, к тому времени прошел только первое чтение и с тех пор никак не попадет на второе), представило очередную версию документа на суд общественности.

Никто не удивился, когда «общественность» с удовольствием разнесла документ в пух и прах (каждый человек ходил в школу и на этом основании считает себя непревзойденным экспертом в области образования). На парламентских слушаниях в Госдуме и на заседании Российского общественного совета по развитию образования (РОСРО) авторов проекта обвинили во всех смертных грехах. Одни увидели в сокращении программ попытку уничтожить «лучшее в мире российское образование». Другие утверждали, что Минобразования решило окончательно угробить детей, заставляя их слишком много учиться. Лишь незначительная часть критики была действительно конструктивной: например, говорили о том, что стандарт перегружен терминами, содержание которых педагогическая наука внятно объяснить не может (например, школа должна была формировать у детей несколько разновидностей «ключевых компетенций» по каждому предмету). Но большинство критиков не вникали в суть проблемы и рубили сплеча. Научный руководитель Высшей школы журналистики Госуниверситета – Высшей школы экономики Александр Привалов даже обозвал стандарт «распиской в национальном слабоумии».

Когда шум утих, документ доработали с учетом критики (например, вычистили кое-что из «компетенций»), но обсуждать его с общественностью еще раз не рискнули. Последняя волна дискуссий пришлась на осень 2003 года, когда в регионы были разосланы проекты базисных учебных планов. Представители предметов с «урезанными» часами снова стали протестовать, и министерство пошло на некоторые уступки (так, биологам и географам вернули часть отобранного). В результате в основной школе сокращены часы на технологию, биологию, географию, историю, добавлены – на информатику, обществоведение и ОБЖ.

СБОИ В ТЕХНОЛОГИИ

Стандарт – это два пухлых сборника: отдельный для начальной и основной школы, отдельный – для старшей. В документе изложены цели изучения каждого предмета, обязательный минимум содержания образования (перечень разделов, тем и понятий)

и требования к выпускникам. Исключение составляет математика – тут материалы министерство обещает опубликовать к концу марта. К стандарту прилагается базисный учебный план – сколько учебных часов на какой предмет отводится – и примерные учебные планы для каждого класса. Если верить подсчетам министерства, по сравнению с обязательным минимумом 1998 года стандарт для начальной школы обновлен на 12,3%, для основной – на 29,9%.

Стандарт практически не меняет сложившиеся подходы к преподаванию предметов, по-прежнему ориентируя школу на то, чтобы дети запоминали много информации, зачастую ненужной. Тем не менее есть несколько революционных изменений, главное из которых – профильное обучение на старшей ступени. Каждый предмет для учеников 10–11-х классов представлен на двух уровнях – базовом и повышенном (профильном). Например, поступив в 10-й класс физико-математического профиля, ребенок будет изучать физику и математику на профильном уровне, а историю или литературу – на базовом (с которым вряд ли удастся сунуться в приличный гуманитарный вуз). На профильном уровне дается намного больше материала, чем на базовом, и требования к ученикам предъявляются высокие. Второе важное новшество – разгрузка. Как уверяют авторы стандарта, ныне действующий «минимум» (всякому здравомыслящему человеку казавшийся максимумом) уменьшили

в среднем на 20%. Однако нельзя сказать, что весь этот материал исключили. Просто некоторые понятия (в тексте они выделены курсивом) теперь обязательны для изучения, но не для усвоения всеми учащимися. Кроме этого, из основной школы часть материала «перекинули» в профильную. В основном это сложные научные понятия, необходимые только для тех детей, которые всерьез интересуются предметом и собираются поступать в вузы, где по нему придется сдавать экзамен. Если против идеи профильной школы практически никто не возражал, то против сокращения содержания развернулась настоящая война. Дело не только в том, что сотрудники научных институтов РАО, входившие в рабочие группы, сражались за каждую свою «дидактическую единицу». К министру Филиппову обращались с протестами ученые, преподаватели вузов, учителя.

В конце октября прошлого года одна из центральных газет опубликовала письмо руководителей Института общего среднего образования РАО в защиту предмета «технология» (при сокращении этот предмет пострадал больше остальных). «Технологическое образование формирует основы понимания неразрывной связи науки и технологии, – уверяли авторы письма. – Это основа овладения высокими технологиями, фундамент подготовки любого квалифицированного работника. Технические и технологические знания, полученные школьниками в старших классах, – залог их успешного овладения современной боевой техникой при службе в армии». Напомним, что речь идет о бывшем предмете «труд», на котором в основной школе по-прежнему изучают токарное и столярное дело на устаревших станках, а в старшей – посещают учебно-производственные комбинаты, где якобы учатся якобы рабочей профессии.

Были и другие случаи – когда критика стандарта строилась по известной схеме «Я Пастернака не читал, но скажу». Самый известный документ такого рода – «письмо литераторов» (в их числе такие разные люди, как Владимир Войнович и Андрей Макаревич). Критики утверждали, что в программу по литературе много советских классиков включено за счет авторов Серебряного века. На самом деле подобные изменения даже не планировались. Очевидно, литераторы попросту не читали проект.

В стандарте значительно расширено содержание предметов, без которых невозможна социализация человека в современном обществе. В основной школе появились обширные разделы экономики и права (в курсе обществоведения), а также информатики, со второго класса введен иностранный язык. Информатику собирались сначала включить в программу даже начальной школы, но не посмели перечить физиологам, утверждавшим, что науке пока не известно, чем может быть чревато длительное пребывание малышей за компьютером. А раз так – компьютерное обучение им ни к чему (этот запрет, впрочем, не мешает продвинутым школам включать информатику для малышей в «школьный компонент»). Как будто пара часов в неделю за школьным монитором способны ухудшить здоровье детей, которых дома от компьютера и телевизора за уши не оттащишь.

В ДОЛГИЙ ЯЩИК

Теперь предстоит перевести на новый стандарт все школы страны. Впрочем, для рядовых школьных педагогов и районных методистов этот документ не является руководством к действию – они его, скорее всего, вообще никогда не увидят. В своей повседневной работе учитель руководствуется тем, что ему рассказали на курсах в институте повышения квалификации, учебными программами (они определяют, сколько времени на какой элемент стандарта тратить, в какой последовательности подавать материал и проч.), а самое главное – учебниками

и методическими разработками к этим учебникам.

Согласно планам Минобразования, новый стандарт планируется внедрить в школах лишь в 2006 году, да и то не во всех классах, а лишь в 1-х, 5-х и 10-х (чтобы сделать более плавным переход 10-х классов на профильное обучение, в 2005 году

в 9-х классах всех школ добавится предпрофильная подготовка). В ближайшие годы решено не только повысить квалификацию всех учителей, но и начать обновлять учебники. Часть из них придется написать «с нуля», к остальным будут изданы вкладыши с новым материалом. Здесь возникают серьезные проблемы. Во-первых, централизованная закупка учебников за государственный счет осталась в советском прошлом. В школьных библиотеках в глубинке дефицитом порой считаются книги, изданные пять, а то и десять лет назад. Учебники в основном покупаются за счет семейных бюджетов. Невозможно представить себе, что местные бюджеты, не говоря уже о федеральном, закупят новые учебники и вкладыши для 65 тысяч российских школ. Другая проблема – качество свежеиспеченных учебников и вкладышей. В том, что предприимчивые авторы и издательства на скорую руку соорудят их, сомнений не возникает. Но ведь хорошее пособие создается годами, а учитель привыкает работать по конкретному учебнику и, как правило, с большим трудом переходит на новый. Скорее из-за низкого качества будущих учебников, нежели из-за их нехватки, учителя наверняка будут по-прежнему пользоваться старыми проверенными книгами, исключая ненужный материал и просто надиктовывая детям темы, которые появились в стандарте, или же пропуская их вовсе.

Согласно официальным планам, внедрение стандарта растянется лет на пять, на деле – на более неопределенный срок. Не устареет ли к 2010 году документ, одобренный в 2003-м? Впрочем, в Минобразования пока не придают особого значения этим проблемам. Одержав стратегическую победу – стандарт все же принят вопреки мощному сопротивлению оппонентов – Владимир Филиппов уверен, что тактические вопросы его ведомству будет решить гораздо проще.